Владимир Познер - советский и российский тележурналист, телеведущий, первый президент Академии российского телевидения (1994-2008). Родился 1 апреля 1934 года в Париже; окончил биолого-почвенный факультет МГУ в 1958 г.; работал в АПН, в журналах "Совьет лайф", "Спутник", комментатором в Главной редакции вещания на США, Канаду и Англию Центрального радиовещания на зарубежные страны Гостелерадио СССР; с 1986 г. работает на телевидении; ведущий ряда популярных передач жанра "ток-шоу" на различных каналах телевидения, в том числе "Человек в маске" (НТВ), "Мы" (ОРТ), аналитической программы "Времена" (ОРТ). С конца 2008 года ведет программу «Познер» на Первом канале. Многократный лауреат премии «ТЭФИ», в том числе «За личный вклад в развитие Российского Телевидения», кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени.

- Без сомнения, у всех Пугачева вызывает определенные образы, ассоциации, разные воспоминания. Кто Пугачева именно для вас? И когда впервые о ней узнали?

- Я ее увидел первый раз очень много лет назад. Это, наверное, было во второй половине 70-х годов. Это было время настолько серое и настолько безнадежное, что она показалась мне метеором, который непонятно откуда прилетел и куда-то, наверняка, очень скоро улетит. Я очень люблю и знаю американскую эстраду, американский джаз. Я на этом вырос. Я совсем не поклонник русской эстрады в целом. Но тут вдруг что-то такое появилось, что меня совершенно поразило. А я ее хорошо помню... с этой копной огромной рыжих волос... Она для меня осталась совершенно уникальным, ни на кого не похожим человеком. Для меня - это явление единственного плана. Больше я таких не знаю.

С годами я научился ценить других. Но рядом с ней я никого не могу поставить. И, конечно, она - гораздо больше, чем эстрадная певица. Она больше, чем певица! Она - личность! В ней читается еще очень много... Я все жду, когда она проявится в чем-то еще. В кино, например. И когда мне она на программе сказала, что такая пьеса как «Трамвай «Желание» и роль Бланш ее привлекают, у меня на мгновение захватило дыхание! Я эту пьесу очень хорошо знаю, помню, как играла в кино Вивьен Ли вместе с Марлон Брандо и вдруг понял: «Даааа, она могла бы сделать это невероятно!»

 - Как вы думаете, она была искренней с вами на программе «Познер»?

- Я думаю, что она всегда должна быть довольно осторожной. И, наверное, она более-менее всегда осторожна. Мне представляется, что ее часто пытаются ловить на чем-то. И тогда она должна разыграть какую-то роль, чтобы соответствовать представлениям. Может она к этому уже и привыкла. Но мне показалось, что она была настолько искренна, насколько она вообще может быть на публике. Мне, по крайней мере, она сказала, что со мной ей было намного проще. Наверное, это было искренне не на 100%, но мне показалась, что да. Она - великая актриса. Может сыграть любую роль: такую Аллу Пугачеву или другую, или такую, какую заказали, такую и получите. Она очень точно чувствует, с кем она разговаривает. Мне кажется, она почувствовала, что опасаться ей в разговоре со мной не надо. У меня нет такой задачи, ее на чем-то поймать.

- Долго уговаривали Аллу Борисовну на это интервью?

- Когда ей исполнялось 60 лет, я пригласил ее на свою программу. Но она сказала, что не придет. Я спросил: «Как, вообще не придете?» Она ответила: «Да, вообще! У вас очень крупные планы! Я в своем возрасте не могу...». Я решил, что все, точно нет, раз такой прямой отказ... Прошло вот сколько-то времени... и вдруг кто-то без моего ведома позвонил ей и снова пригласил на программу. Она на этот раз ответила: «Да, может быть». Правда и тогда запись не состоялась. Но дальше я уже стал сам звонить.

- Почему она изменила свое решение?

- Я не знаю. Но я очень благодарен ей за то, что она все-таки согласилась прийти на программу.

- Были какие-то «запретные темы»?

- Она никогда не ставила условий, что об этом не говорить или об этом... Нет! Такого не было!

- А может сами решили о чем-то не спрашивать?

- Я ей так и сказал: «Я не буду говорить о личных отношениях. О мужьях, о не мужьях... Меня это совершенно не интересует. Она меня интересует как человек совершенно необыкновенный. А ее личная жизнь - это ее личная жизнь. Я считаю неприличным туда лезть.

- Можно ли провести какие-то параллели с программой «Мы» 1997 года?

- Нет, конечно. «Мы» - это ток-шоу в подлинном понимании. Тогда была публика, и я был посредником между публикой и ею. Мое дело было ходить туда-сюда, способствовать образованию (как я говорю) «вольтовой дуги». Это совсем была другая программа. Это не было с моей стороны углубленным интервью, попыткой раскрыть человека.

- Какая ваша любимая песня Пугачевой? И, может, есть нелюбимая?

- Я очень не люблю песню, как ее там, про сколько-то там миллионов роз. Уж лучше ее вообще бы не было! Это я совсем не люблю. Многие ее песни меня очень волновали, когда я их слышал в первый раз. А моя любимая «Старинные часы» (напевает ее).

Беседовал Ермолаев Алексей
Фото: Ермолаев Алексей

Еще фотографии со съемок программы: