Александр Кальянов:
"Старое кафе". Автор - Вячеслав Горбатов. К сожалению, это единственная его песня. Хотя этот человек принес мне очень много песен, - это было еще в самом начале, - я выбрал эту. Многие музыканты, мои друзья, говорили: "Ты что, это будет самая плохая песня в твоем альбоме". Но мне она настолько понравилась, настолько она была гармонична... Вячеслав и до сих пор неизвестен. Видимо, он любитель, не профессионал, не зарабатывает этим деньги. Но эта песня до сих пор актуальна. Многие шлягеры "приедаются", когда их слишком часто крутят по телевизору, и люди их просто выбрасывают из своей памяти, как отработанный материал, - чего не произошло со "Старым кафе", и чему я очень рад. Она до сих пор исполняется в ресторанах, люди поют ее за столом. "Старое кафе" - это моя "визитная карточка", потому что это первая песня, на которую был снят... клип - не клип... наверное, это - просто встреча друзей. Николаев, Пугачева, Пресняков-старший - очень много пришло моих друзей, мы сидели пили кофе (в чашках был налит коньяк), а Марта Могилевская, дай Бог ей здоровья, совершенно бесплатно все это сняла и прокрутила в "Утренней почте", будучи ее редактором. После этого меня стали приглашать на гастроли...

Раймонд Паулс:
Успех песни "МАЭСТРО" целиком принадлежит А. Пугачевой, которая придала этой, в принципе простой мелодии эмоциональное начало, создала из песни целое театрализованное представление.

Плакат Раймонда Паулса, 1981 год

Микаэл Таривердиев:
- Такая же по тем временам «ненормальная» идея возникла у Вадима Коростылева, замечательного драматурга, и режиссера Павла Арсенова. Вадим написал сценарий по сказке Гоцци, и они с Пашей предложили мне сделать кинооперу. Мы начали работать, это было очень интересно именно потому, что это был не мюзикл, а опера. Незадолго до того прошла картина Деми «Шербурские зонтики», и мы хотели сделать нечто подобное. Где был бы минимум текста и максимум музыки. Как раз в это же время я работал над своей первой оперой «Кто ты?», и весь курс Бориса Покровского из ГИТИСа, который принимал участие в ее постановке, мы задействовали и на съемках «Короля-Оленя». Все хоровые вещи пели они. Конечно, картина снималась так, что все сначала было записано, а потом уже были съемки. Именно тогда впервые появилась Пугачева, юная, никому не известная девчушка лет восемнадцати. Она показалась мне очень талантливой, гибкой и подвижной. Совсем ребенок.

С ней было легко и приятно работать. Всю партию главной героини, Анжелы, записала она. В фильме снимались знаменитые актеры - Табаков, Ефремов, Юрский, Яковлев. Они пели сами. Это было очень любопытно. Кстати, дольше всех мне пришлось возиться с Олегом Ефремовым - интонация подводила. В роли Анжелы снималась Валентина Малявина, она единственная пела не сама. За нее пела Пугачева. Когда картина вышла, на нее обрушился шквал критики. Режиссера обвиняли в театральности приемов, в некинематографичности. Картина действительно до конца не получилась. Но совершенно по другим причинам. 

Микаэл Таривердиев, "Я просто живу", издательство "Вагриус", 1997 год 

Сергей Никитин:
- Я помню, что у меня было четыре дубля. На четвертом сказали: «Стоп. Записано». А «разведка» доложила, что когда Алла Борисовна записывала свои песни, там не обошлось без драматических моментов, без слез. Вроде бы там сделали десять дублей, и вроде бы сказали «Стоп!», а потом Микаэл Леонович звонит и говорит: «Алла, придется все переписать»...
Алла Пугачева:
- Я могу это подтвердить, как скажете! (смеется). И то, что я плакала: у меня так не получается, и так не получается... Но на самом деле, работа есть работа. Я по-другому ее не представляю. Там все время был спор, ну не до драки, а в виде дискуссии, как попасть в характер героини. У нас все время шло обсуждение, как делать. И в конце получилось, что все были удовлетворены. Мне самой песни очень нравились... Вот если все эти дубли прослушать, я их наверно раз тридцать сделала и все по-разному, то можно целый диск выпустить.
Я вообще никогда не спрашивала ни того, что касалось титров в фильме, званий и тому подобного. Для меня самое главное - получить удовольствие и дать удовольствие людям, и тем кто снимался в этом фильме.

программа "Спето в СССР", НТВ, эфир 31 января 2010 года

Микаэл Таривердиев:
- Когда только начались съемки «Иронии судьбы...», мы стали искать певицу. Я пробовал очень многих. Была такая прелестная певица Валя Пономарева - она пробовалась, кто-то еще. Это было хорошо, но все же не подходило. Тогда я попросил Раису Александровну Лукину, замечательного музыкального редактора, просто легендарного редактора, найти Пугачеву. А Алла как-то после «Короля-Оленя» совершенно пропала. И где она? А Бог знает где. Все же нашли ее. Примерно в это же время, во время работы над фильмом, она поехала в Сопот и там замечательно спела «Арлекино». Все как-то параллельно происходило. Начали мы с ней работать. Работали много, около месяца. Хотя, казалось бы, поет всего четыре романса. Вообще, конечно, ей трудно с нами было. Эльдар требует от нее одного, я - другого. Совсем замучили ее. На каждую песню было сделано по тридцать дублей. За целый день писали по одному романсу. В итоге она записалась замечательно. Эти ее записи не подвержены ни времени, ни моде, ни каким-то другим проходящим вещам. Эти записи уже остались. Записи, которые она делала потом, эстрадные, они оказались подверженными моде, от них уставали, их переставали слушать. А эти остались. И лучше нее никто после этого не спел. 
Когда фильм вышел, прошло буквально несколько месяцев, нас пригласили на телевидение, где Пугачева должна была спеть романс из фильма не под фонограмму, а «вживую». Я должен был ей аккомпанировать. И вдруг она стала петь совершенно по-другому. Она пела жестко, очень жестко - «Мне НРАВИТСЯ, что вы больны не мной». Я не мог заставить ее спеть, как три месяца назад, в фильме. Я уговаривал: «Алла, тебе же не нравится, что «вы больны не мной», у Цветаевой именно этот смысл. А ты сейчас поешь, что тебе нравится... Она-то хочет, чтобы были больны ею, а говорит другое - и возникает глубина». Я был раздражен и поэтому не прав. Мы с ней поссорились. Потом Пугачева совсем ушла в поп-культуру, хотя, мне кажется, могла бы стать звездой другого плана, типа Барбары Стрейзанд. Но она выбрала свой путь. Я понимаю, что она даже выиграла от этого. Вот только мне это уже было совершенно неинтересно. Жаль, конечно, что в итоге мы поссорились. Через год или два, на каком-то фестивале в Сочи, она подошла ко мне и сказала: «Микаэл Леонович, мне НРАВИТСЯ, что вы больны не мной». Повернулась и ушла. По-моему, больше я ее никогда и не видел. Но когда показывают «Иронию судьбы...» и я слышу ее пение, то вспоминаю, как это было очаровательно. Какая в ней была тонкость, нежность и ранимость. И как жаль, что все это ушло. Или спряталось, что не имеет значения. Однако народу-то нравится!

Микаэл Таривердиев, фрагмент книги "Я просто живу", глава третья "Я такое дерево", издательство "Вагриус", 1997 год

Прим. сайта A-S: интересное свидетельство сохранила Инна Галант. По ее словам Анастасия Цветаева, гражданскому мужу которой было посвящено это стихотворение, рассказывала, что в этих стихах не надо искать подтекста или "второго смысла". Сложившаяся семейная ситуация была такова, что Марине Цветаевой именно НРАВИЛОСЬ, что больны не ею. См. ссылку  http://clio.ucoz.ru/publ/8-1-0-290