Страницы описания: 29 - 31 (см. вкладку Дополнительно)

Клуб и художественная самодеятельность
№ 13 (643) июль 1984
ISSN  0023-219Х
Г92-10758

Общественно-политический и научно-методический журнал ВЦСПС и Министерства Культуры СССР

Год издания двадцать восьмой. Выходит два раза в месяц.

Вкладные пластинки изготовлены Всесоюзной студией грамзаписи фирмы "Мелодия".

Тираж 110 020 экз.
Заказ 9194
Цена 55  коп. 

Страница описания 29-31:

НОВАЯ ПРОГРАММА - НОВЫЙ ОБРАЗ

Встреча с заслуженной артисткой РСФСР Аллой Пугачевой, названной многими участниками анкеты "Песня-83" любимой эстрадной певицей.

Мне кажется чрезвычайно важным, что слушатель чутко следит за развитием советской песни. Ему отнюдь не безразлично, кто и что поет, он достаточно тонко улавливает все наиболее ценное, яркое. В этом убеждают и письма читателей «Клуба и художественной самодеятельности», с которыми я познакомилась. Приятно, что столь высокую оценку у них получила творческая работа большой группы исполнительниц. Меня радует успех совсем еще молодой Анне Вески. Хорошо, что она сразу же начала со «своего» репертуара, запела песни, которые ей очень «к лицу». Удачно сработал на ее популярность и телефильм, в котором она снялась вместе с Тынисом Мяги. Ах, если бы нашелся такой же режиссер-единомышленник у очень нравящихся мне Ларисы Долиной и Жанны Рождественской! Именно телережиссер, поскольку телевидение стало в последние годы главным источником информации; выступление по ТВ лучшая реклама – в самом хорошем смысле этого слова – для актеров и музыкантов. Передачи же и музыкальные сюжеты с участием этих талантливых певиц, на мой взгляд, были до сих пор неудачны. Впрочем, будем оптимистами: обе исполнительницы умело работают в своих амплуа, не позволяя себе песен пустых, - следовательно, они должны в конце концов преодолеть возникающие перед ними трудности…

Вы можете спросить, искренно ли я говорю все это. Абсолютно. Именно потому, что каждая из наших известных певиц совершенно непохожа на других и каждая идет своим путем, наше совместное существование в советской песне правильно назвать не соперничеством, а сотворчеством. Каждая из нас решает свои собственные задачи, а все вместе мы решаем общую задачу – утверждение и развитие нашего песенного искусства. Собственно, подобная традиция заложена всей историей развития советской музыки, советской эстрады. Именно об этом размышляла я, познакомившись с одним из самых привлекательных пунктов песенной анкеты вашего журнала: пять самых любимых произведений из золотого фонда советской песенной классики. Самых любимых… Конечно, много чудесных мелодий хранится в памяти с самого детства. К своему стыду, видимо по молодости лет, я, как правило, авторов большинства их них и не знала вовсе. Безумно понравилась, к примеру, «Колыбельная Светланы» - теперь-то я знаю, что эту песню написал Тихон Николаевич Хренников. Очень нравились «Темная ночь», «Три года ты мне снилась», романс из кинофильма «Разные судьбы». И опять же лишь много позже узнала я, что принадлежат они перу Никиты Владимировича Богословского. А тогда, в юности, это просто были песни из репертуара известных и любимых исполнителей, то есть именно популярные певцы как бы открывали дорогу в мир песни. Леонид Утесов, Клавдия Шульженко… Я просто-таки жила образами и переживаниями ее песен.

А сколько прекрасных мелодий принесла с киноэкрана Любовь Орлова! К 15-16-летнему возрасту моими кумирами стали Эдита Пьеха и ансамбль «Дружба», исполнявшие песни Аркадия Островского и Александра Колкера. А ведь что главное – ни один из этих исполнителей не повторял другого! Не выношу в искусстве подражательства! Сколько бы ни было во мне недостатков, но этого греха не позволяла себе никогда и не терплю его в других! Впрочем, если появится на нашей эстраде девушка, которая будет работать в том же ключе, что и я, но не потому, что решила стать «второй Пугачевой», а оттого, что именно такая манера и такой стиль ей присущи, органичны, с ней нерасторжимы, и при этом она еще будет музыкальна, артистична… Вот тогда я скажу: «Все, больше мне на эстраде делать нечего» - и буду искать себя в чем-то другом. Но такое мне пока, кажется, не грозит, и я – вся в работе над новой программой.

Многие из тех, кто знаком с моей предыдущей программой, с «Монологами певицы», обратили, наверное, внимание на то, что эти песни были рассчитаны на аудиторию довольно зрелую, на тех, кому за тридцать, или, во всяком случае, на людей с определенным жизненным опытом. Так уж совпало, что встретились три достаточно зрелых человека – Раймонд Паулс, Илья Резник и я – и создали песни, по духу близкие нам. Был такой период… А сейчас Раймонд Вальдемарович пишет совсем в ином ключе, его новые песни абсолютно другие, нежели те, что делались для меня. То есть у человека со временем появилось какое-то новое мироощущение (что так естественно) – и то же самое я могу сказать о себе. С Паулсом мы по-прежнему очень дружны, часто встречаемся, обсуждаем эти проблемы, и оба прекрасно понимаем, что для создания сейчас совместных песен нужны новые поиски. Ведь без труда в этой области ничего не добьешься. Что касается программы, которую я готовлю, то в ней меньше драматизма, больше светлых тонов, философии радости, я стремлюсь создать в ней новый исполнительский образ. В нем будет, как я предполагаю, меньше драматических коллизий и даже меньше актерской игры.

Когда-то очень давно, на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады, я спела «Посидим, поокаем» - песню, которую нужно было сыграть актерски. Эта песня стала моим «выигрышным билетом», и я тогда решила, что может быть, это и есть мое лицо. «Арлекино» добавило сюда трагическую, точнее – трагикомическую интонацию, потом появились другие песни-маски. Но мысль о том, что можно выражать себя в чистой лирике, когда слова и музыка такой силы, что не спеть их просто нельзя, когда поет душа, - эта мысль всегда жила во мне. Вот такие песни – с пронзительной лирической интонацией – я сейчас ищу, именно такова моя новая героиня. Правда, совсем отказываться от актерского решения песен мне тоже не хотелось бы. Скорее всего, я стремлюсь к синтезу этих двух начал. Если хотите, хочу получать двойное удовольствие: и как певица, и как актриса.

Что еще, пожалуй, характерно для моей новой программы? Мне приходится учитывать то, что публика, которая приходит на мои концерты – разная, и общение происходит не с условным единым зрителем, а с несколькими слушательскими группами,  которые порой разнятся по своим вкусам и художественным пристрастиям. Часть зрителей – это публика, верящая мне, поддерживающая меня во всех моих поисках. Есть часть аудитории, которая пришла на мой концерт убедиться в том, что я им не нужна… Меня часто спрашивают, почему я перестала петь детские песни. А меня в этом убедила как раз самая юная часть аудитории – для них сейчас нельзя, вероятно, исполнить специальную детскую песню, они такие стали умные… Слушают все мои «взрослые» песни и каким-то своим детским разумением отбирают из них для себя далеко не худшие – кстати, именно те, что мне самой больше всего нравятся. Может быть, им более всего нужна искренность, а не специальная «детская» музыка? Наконец, есть люди чрезвычайно интеллектуальные, которые спрашивают с меня по-особому, они не столько слушают, как я пою, сколько – о чем, их привлекает то, что в качестве литературной основы я стала использовать стихи Шекспира, Мандельштама, Цветаевой и вот сейчас – Ахмадулиной. Как видите – сколько людей, столько и вкусов, и все вместе они – публика, зал. Следовательно, как я полагаю, - моя задача убедить своим концертом не только ту часть зала, которая и без того со мной, но, и ту, что настроена холодно. Не знаю, на сколько мне это удается, но я изо всей силы стремлюсь таких людей превратить за два часа концерта в своих единомышленников.

Мой новый «образ» в будущей программе – широкая гамма красок и чувств: лирика, героическое начало, драматизм, «молодежность». Кстати, о последнем… Молодежь особенна чутка к присутствию в программе примет сегодняшнего дня, к современной аранжировке, новым ритмам; для такого слушателя, возможно, я слишком «традиционна», но этот слушатель мне нравится, мне хочется вести с ним диалог. Меня сейчас стали очень интересовать духовные запросы, чувства людей молодых. Не знаю, чем это объяснить – может тем, что дочь подросла, и мне, естественно, хочется как можно лучше понять людей ее возраста. Не подумайте, что я как-то собираюсь перекраивать себя, искусственно молодится… Но впитывать энергию молодых, следить за всеми их новациями необходимо. Хочу быть в курсе всего, выбирая из этого «всего» то, что для меня органично, - только так, мне кажется, я смогу долго оставаться «женщиной, которая поет» и чье пение способно привлечь, заинтересовать. Иногда так хочется запеть что-то новое, неожиданное, вовсе тебе не присущее, но очень нравящееся…

Зато к некоторым старым песням я обязательно вернусь в своей новой программе. Я готовила их лет десять – пятнадцать назад, но так и не спела. Хочу вернуться к тому, с чего начинала, что вряд ли кому-то, кроме меня самой, запомнилось, но, может быть, теперь и понравится слушателям. Среди таких старых, но еще не звучавших мелодий – «Осень» (слова и музыка мои) – простая лирическая баллада. Или – «Гран-при» - песня, на стихи Бориса Баркаса, это второй его, после «Арлекино», написанный для меня текст, вещь, как мне кажется, вполне достойная его первой известной работы.

Вообще, программа, о которой идет речь, - это жанровый калейдоскоп. Песни абсолютно разные – «смысловые», драматические, лирические. Я назвала уже в числе новых работ песни на стихи Беллы Ахмадулиной. Я давно чувствовала эту поэзию своей, но подступить к ней не могла, не ощущала музыкального звучания этих строк. И вот все-таки нашла у нее два стихотворения, которые стали песнями, - по жанру это современные романсы, я их уже пою в своих концертах. Это песни без названия, озаглавленные пока по первым строкам текста: «Пришла и говорю – как нынешнему снегу легко лететь с небес в угоду февралю…» - первый песенный монолог, а второй – «Так дурно жить, как я вчера жила…»

Как видите, в качестве композитора в некоторых случаях выступаю я сама. Новыми моими авторами стали и два молодых музыканта – Виктор Резников и Игорь Николаев.

… За творчеством Резникова слежу с 1978 года, со дня нашей встречи в Ленинграде, когда он показал мне свои первые опусы. Они мне понравились, хотя себя, как исполнительницу, я тогда меньше всего имела в виду – мы обговаривали возможность исполнения этих песен самыми разными пе6вцами, называя Яака Йоалу, Тыниса Мяги… И все-таки первый шаг сделала я сама – это была песня «Улетай, туча». Потом появились другие наши совместные работы – я имею в виду песни «Телефонная книжка», «Бумажный змей», новую песню «Приметы». Правда, работать с Виктором непросто, он жутко придирчив. Я иногда не выдерживаю и начинаю кричать: «Ну найдите себе кого-нибудь помоложе – я не могу исполнять  такие рулады!» В конце концов все-таки приходим к взаимопониманию…

Что касается Игоря Николаева, то свою песню он показал мне еще четыре года назад. Это были его первые шаги, все было молодо-зелено, ни в чем он еще не был серьезно уверен. А вот сейчас Николаев «вызрел», преодолел всевозможные влияния, раскрылся. Слушателям уже известны такие наши с ним записи, как «Птицы», «Айсберг»…

Что в еще более отдаленном будущем? Давно мечтаю о своем собственном «театре одного актера», и не абстрактном, а вполне конкретном, материальном, с собственными стенами. В этих стенах я бы сначала пела, а потом, когда подошло бы время, стала художественным руководителем, создала бы студию – ведь у меня есть диплом эстрадного режиссера. Ну а не получится с таким театром, приму предложение кого-то из других режиссеров – такие предложения возникают постоянно, правда, ответа я еще ни разу не дала… Понимаете, иного пути, чем сцена, у меня все равно нет. Я вот говорила о некоторых исполнительницах, которых не очень удачно снимает телевидение, а ведь если по крупному счету – то с телеэкраном и мне никогда не везло; там совсем другая Пугачева, не настоящая. Да и с кино я бы не сказала, что вышло что-то серьезное…

Словом, думать и размышлять мне есть над чем. Надо работать, работать… И петь.

На второй стороне второй вкладной пластинки номера: встреча с Аллой Пугачевой.